Превосходство Бортникова
Как ни странно, для Дмитрия Бортникова гораздо проще оказалось покорить Париж, чем Россию. Например, в Самаре ему, любившему на досуге писать стихи и рассказы, пришлось изрядно поскитаться в поисках жилья и денег. Но однажды он рискнул отправиться в Париж, да так там и остался - "город любви" оказался более отзывчивым к представителю богемы. Сейчас Дмитрий, сидя в уютном собственном доме на Монмартре, пишет роман за романом, с удовольствием занимается домашним хозяйством и вполне счастлив со своей французской семьей.
Из госуниверситета в "Плейбой"
- Дмитрий, вы по образованию "гуманитарий" или "технарь"?
- Окончив общеобразовательную школу, я поступил в университет на филологический факультет, однако ушел оттуда с четвертого курса. Случилось это из-за того, что у меня произошел конфликт с преподавательницей, которая вела у нас "методику преподавания литературы". Это была женщина очень твердых правил, у нас возникли разногласия, и в результате я "расстался" с университетом, хотя учился очень хорошо - почти по всем предметам были "пятерки".
- Вы уже пробовали тогда делать свои первые шаги в литературном творчестве?
- Да, пробовал немного писать стихи, а также прозу. К тому времени, когда я ушел из университета, в русском "Плейбое" уже вышло два моих рассказа.
- На эротическую тему?
- Нет, это были рассказы о любви. "Плейбой" все воспринимают, прежде всего, как эротическое издание, а ведь это еще и литературный журнал. В американском "Плейбое" в свое время печатались такие мастера, как Хемингуэй и Фицджеральд, там впервые полностью была опубликована "Лолита". В русском "Плейбое" тоже печатались многие известные писатели, например, Пелевин.
- Как произошел ваш первый контакт с редактором русского "Плейбоя"?
- Я просто взял и отослал им мой первый рассказ. Понравилось, напечатали и прислали мне письмо: "Кто ты такой? Напиши или позвони нам и расскажи о себе". Я позвонил и поговорил с Рэмом Петровым, который тогда был редактором русского "Плейбоя". Он мне предложил: "Давай еще что-нибудь пришли". Я отправил по факсу следующий рассказ, Рэм прочитал его сразу же, принимая с факса, и сказал: "Мы и этот берем", и заплатил мне за два рассказа 800 долларов. В 1998 году это были неплохие деньги.
"В Париже мне показалось, что я умер"
- Помимо написания рассказов, чем вы еще занимались в России?
- Пробовал работать журналистом, но это - не мое. Работал библиотекарем в школе - это одно из самых приятных воспоминаний, потому что там был очень хороший директор. Сначала я дружил с его сыном, а потом мы и с ним начали общаться. У меня тогда не было квартиры, и я спал на матраце дома у директора школы.
- Как пришла идея уехать в Париж?
- Это, в общем-то, было стечение обстоятельств. Так получилось, что одна из моих приятельниц поехала в Париж учиться и забрала с собой целую компанию знакомых ребят. Они стали звать меня: "Приезжай к нам, ты же ни к чему не привязан". И я решился поехать в Париж. Тогда я вовсе не собирался оставаться во Франции на ПМЖ, я просто туда поехал к друзьям.
- Где взяли деньги на поездку?
- К этому времени я как раз заработал 2000 баксов - выиграл конкурс фонда Сороса на проект, связанный с обучением по Интернету. Я написал цикл лекций по литературе. Это был август 1998 года - в России тогда был экономический кризис, а в декабре я уже уехал. Когда самолет приземлился в аэропорту Шарля де Голля, шел дождь, и у меня было такое чувство, будто я умер.
Одно время я жил в самой старой ветеринарной школе Европы, которая расположена на окраине Парижа. Это гигантская территория размером с квартал, обнесенная средневековой стеной. Двухэтажные конюшни семнадцатого века и общежитие ветеринаров, в которое мне удалось попасть. Прекрасное место. Утром просыпаешься от запаха навоза, выглядываешь в окно - на лужайке пасутся три белые лошади. Выходишь на улицу, и те, кто ухаживает за лошадьми, говорят: "Садись, покатайся!" Прокатываешься немного, затем идешь умываться и на работу.
Графский повар из общежития
- Легко ли в Париже найти работу иностранцу?
- Трудно, если плохо знаешь французский язык. Но многие русские, имеющие хорошее образование и свободно владеющие языком, делают превосходную карьеру, быстро опережая французов. Поначалу с моим знанием французского я не мог устроиться даже официантом. Окончив танцевальную школу, стал работать "дансером" в баре, куда приходили люди, которые хотели научиться классическим бальным танцам: вальс, танго, фокстрот, чарльстон. Помимо заработка танцы дали мне возможность посмотреть на людей и пообщаться с ними на короткой дистанции. Однажды я узнал, что в Париже есть женщина, у которой никто не продержался на работе больше трех недель, потому что у нее безумные требования. Речь шла о графине Лопухиной, потомке знаменитого дворянского рода. На тот момент ей как раз требовался повар, и я решил рискнуть. Когда позвонил, она спросила меня: "Что вы умеете делать?". Я ответил: "Как все русские, я умею делать все". В результате она взяла меня к себе поваром с испытательным сроком.
- А вы хорошо готовите?
- Нормально, как все парни, которые жили в общежитиях. У графини Ирины Георгиевны мне пришлось готовить очень разные блюда, в том числе и из лягушек. Это целое искусство. Лягушки на вкус напоминают очень хорошее мясо цыпленка. Я сам тоже очень люблю поесть лягушачьи лапки, улиток и всю эту "нечисть" - ее вкусовые оттенки невозможно с чем-либо сравнить. Вообще, вся французская кухня построена на оттенках. Представляете, у французов существует 370 сыров, то есть в течение года каждый день можно есть на обед новый сорт сыра! Кстати, есть французы очень любят, но только в определенное время и строго три раза в день.
Вечеринки с Горбачевым и Собчаком
- Интересно ли было работать поваром у такой известной русской графини?
- Конечно. В мои обязанности входило готовить для графини завтрак и обед - ужинала она в ресторанах, а также к различным приемам. Практически каждые выходные у Ирины Лопухиной проходили вечеринки и фуршеты, на которых бывали Горбачев, Собчак и многие другие известные лица. Но французы очень демократичны, поэтому на вечеринках у графини Лопухиной помимо представителей истеблишмента бывали обычные француженки и преподаватели университетов, которые изучали русский язык. Среди приглашенных бывала и девушка из фамилии Мюрат, которая относится к наполеоновской аристократии. Она и ее семья очень демократичны, мы по сей день дружим, и они многим помогли мне.
А на одной из таких вечеринок я познакомился со своей будущей женой Жюли, она тоже была среди приглашенных.
- Как же повар с кухни смог познакомиться с гостьей графини Лопухиной?
- Очень просто: я придерживал блюда. Жюли была самой молодой из гостей, поэтому графиня Лопухина просила ее: "Дорогая, сходи, поторопи этого болвана!" Жюли из хорошей фамилии, она очень образована, говорит на четырех языках. Поначалу мы стали вместе жить, потом поженились.
Расписались мы во французском посольстве. В этот день там как раз был прием в честь национального праздника - Дня взятия Бастилии. Нас тоже пригласили на этот прием, и мы там прекрасно провели время, выпили и повеселились. По католическим обычаям я ношу обручальное кольцо на левой руке. Сейчас у нас растет сын Игорь.
"Подруги завидуют моей жене"
- Вы живете в Париже и пишете книги. Это ваше единственное занятие?
- Да. Это моя работа. Для писателя одного вдохновения недостаточно. Чтобы был результат, необходимо много вкалывать. Каждый день я спускаюсь в подвал, где расположена моя "творческая мастерская", и работаю не менее трех часов.
- Вы быстро пишете свои книги?
- Да, роман я обычно пишу за пять-шесть месяцев.
- А чем занимается ваша супруга?
- Это секрет, скажу лишь только, что она работает в сфере творческого бизнеса.
- Как Жюли относится к тому, что ее муж - писатель?
- Превосходно! Она даже гордится этим. Представьте себе такую ситуацию: сидит она с подругами и беседует. Одна говорит: "У меня муж - менеджер известной компании", другая: "А у меня муж - генеральный директор солидной фирмы". "А мой муж, - говорит Жюли, - русский писатель!" И все подруги восхищенно вздыхают, потому что во Франции очень уважают писателей. В этой стране даже существует профсоюз писателей, то есть мое занятие считается профессией.
"Русские издатели - чудовища"
- Тяжело ли вам было опубликовать свою первую книгу?
- Когда однажды мой друг отправил рукопись моего первого романа "Синдром Фрица" в журнал "Знамя", то там отказались его опубликовать. Тогда другой мой друг Александр Шаталов, ведущий телепрограммы "Графоман", выдвинул "Синдром Фрица" на премию "Национальный бестселлер". Роман вошел в "шорт-лист", им заинтересовалось российское издательство "Лимбус Пресс", и мою первую книгу напечатали.
- То, что вы стали лауреатом премии "Русский Букер" в 2002 году, вам как-то помогло?
- Практически никак.
- Большие ли гонорары получают писатели в России?
- Все очень индивидуально. Кто-то получает весьма приличные деньги.
Если никому не известный писатель придет в рядовое издательство, то ему, пожалуй, заплатят гонорар за книгу не больше одной тысячи долларов. И это еще хорошо, потому что могут и вообще не заплатить - мол, радуйся, что твою книгу наконец-то напечатали.
- Но ведь в таких случаях оформляются авторские права и подписывается контракт о передаче рукописи издательству?
- Ну и что? Контракт подписали, книгу напечатали, а выплату гонорара в России можно ждать несколько лет.
- Вы тоже долго ждали?
- Нет, мне выплатили гонорар достаточно быстро, потому что я скандалил. В общем, русские издатели - это чудовища! Не говорите мне о них - я сразу начинаю нервничать! Во Франции к писателям относятся уважительно и цивилизованно, профсоюз писателей всегда защищает их права перед издателями. Гонорар за книгу во Франции выплачивают в течение месяца, и к тому же литератор имеет возможность контролировать продажи своих книг. За границей у каждого писателя имеется собственный литературный агент, который предлагает издательствам его произведения. У меня в Париже тоже есть свой литературный агент - это француженка, которая превосходно знает русский язык. Она связалась с Тимом Ротом - он актер и режиссер, а также владелец агентства, которое покупает книги и сценарии. Недавно он купил два русских романа. Мой литературный агент хочет предложить ему мою третью книгу "Спящая красавица" - этот роман ей особенно нравится. Если удастся продать книгу для экранизации, то это будут очень хорошие деньги.
- Сейчас вы можете жить на свои литературные деньги?
- Признаюсь честно - с тех пор как я женился, можно сказать, "сел на шею" своей супруге. Однако сейчас понемногу начинаю зарабатывать хорошие деньги. Помимо гонорара, я получаю процент от продажи моих книг. За первое произведение "Синдром Фрица" по контракту мне положено 8 процентов, за вторую книгу - 10 процентов. Книга "Синдром Фрица" продавалась очень хорошо, "Свинобург" тоже делает неплохие сборы, правда, в основном продается в Москве и Питере. В ближайшее время роман "Свинобург" выйдет и на французском языке - его напечатает одно из старейших французских издательств. В Москве на вручении "Букера" меня тоже спросили, могу ли я жить на литературные деньги? Отвечаю: для России я живу достаточно хорошо, для Франции - бедно.
"Я - домохозяин"
- Где в Париже вы живете со своей семьей?
- У меня есть собственный двухэтажный дом возле площади Клеши, можно сказать, что я живу на Монмартре. В этом районе жили многие творческие люди, в том числе Генри Миллер и Матисс. Однако прежде, практически все свое время пребывания в Париже, я жил на Монпарнасе - это район на другом конце города. Кстати, Париж очень сильно различается на правый и левый берег. Сейчас это различие постепенно все больше сглаживается, правый берег считался буржуазным, а левый - интеллектуальным.
- Кто ведет хозяйство в вашей семье?
- Можно сказать, что я - домохозяин. Пока моя жена на работе, я занимаюсь воспитанием нашего сына и делаю это с большим удовольствием. Кроме того, я хожу за покупками, навожу чистоту в доме с помощью пылесоса практически каждый день. В некоторых вещах я маниакален - например, не терплю, когда в помещении грязно. Люблю, чтобы еда была вкусной, поэтому сам же и готовлю. В русские рестораны в Париже не хожу, потому что там все очень дорого и невкусно.
- Вам удается путешествовать?
- Конечно, у нас есть машина, на которой мы всей семьей уже ездили в Испанию, Германию и Италию. Теперь мечтаем съездить в Норвегию. Там очень много островов, и на одном из них расположен Дом творчества. Это такой пансионат, где можно писать книги и тебе за это еще и деньги платят! Кстати, на соседнем острове живет известный режиссер Ингмар Бергман. Остров - его собственность.
- Ваш круг общения - это тоже творческие люди, богема?
- Я бы не сказал. Есть у меня один приятель Милан Кочи - чех, пишущий книги на французском языке. Он чудесный писатель, но мы с ним ни одного слова о литературе не говорим. Я не люблю общество творческих людей, потому что, на мой взгляд, творческие люди - это одиночки.
Загадки русской души
На сегодняшний день Дмитрий Бортников - автор трех романов. Два из них - "Синдром Фрица" и "Свинобург" уже напечатаны, готовится к изданию и третья книга - "Спящая красавица". Благодаря своему первому роману, который, правда, поняли и приняли далеко не все читатели, Дмитрий стал финалистом и лауреатом премии "Букер - открытая Россия 2002". Литературные критики называют Бортникова писателем в жанре метафизического реализма. Сам автор утверждает, что каждая его книга совершенно непохожа на предыдущую.
Проза Дмитрия Бортникова отличается нетрадиционностью сюжетов и литературного стиля. Роман "Синдром Фрица" - история провинциального юноши, который во многом, в том числе и в сексуальной ориентации, не похож на остальных. Вторая книга, "Свинобург", повествует историю мытарств опять же провинциального русского мальчика, прошедшего путь от Саратова до Иностранного легиона и французской тюрьмы. Сейчас Бортников приступил к написанию нового романа под названием "Фуриозо". Сюжетную линию автор пока не рассказывает никому - это секрет. Но можно предположить, что частично события нового произведения Бортникова будут развиваться в России - действие всех его книг по большей части происходит на исторической родине. Что это - ностальгия, способ избавиться от обиды на нее за тяжелую жизнь, наиболее уютное пространство для писателя, несмотря на устроенную жизнь в Париже? Найти ответ на загадки писательской души можно в его книгах.
Марина Бреднева
|
